Ильхама Бадалбейли и в Москве, и в Баку знают как очень талантливого человека, тонкого, интересного поэта, автора многих поэтических сборников, выход каждого из которых становился событием литературной жизни, как человека, сочетающего в себе духовные богатства азербайджанской и русской культур, как общественного деятеля, многие годы способствующего сохранению и укреплению культурных связей между обоими народами.

Драматическим работам Ильхама Бадалбейли свойственны философские осмысления действительности в попытке сделать ее лучше, человечнее. За сборник «Острова в море» Ильхам Бадалбейли был удостоен литературной премии имени Н. Островского. Работая редактором в издательствах «Художественная литература» и «Радуга», он подготовил к выпуску собрания сочинений Низами Гянджеви, Самеда Вургуна, Мирзы Ибрагимова, Михайло Стельмаха, двухтомники и однотомники Расула Рзы, Наби Хазри, Османа Сарывелли, Фикрета Годжи, Назыма Хикмета, различные антологии и альманахи. Учредитель и один из создателей московского общества азербайджанской культуры «Оджаг», член президиума Центрального совета Всероссийского азербайджанского конгресса и секретарь московского отделения Союза писателей Азербайджана, лауреат международных и национальных премий имени Расула Рзы и «Хумай» в самом начале беседы не мог не коснуться одного из важнейших событий в истории современного Азербайджана.

- День победы вдохновил как весь народ, так и каждого из нас. Скажу про себя. Я знал, что однажды Азербайджан восстановит свою территориальную целостность. Я был уверен в этом. Я был уверен, что рано или поздно победа будет за Азербайджаном. Но! Я не был уверен, что стану свидетелем этого дня… Слава Всевышнему, что этот день я увидел своими глазами. Благодаря героическому азербайджанскому народу и таланту государственника нашего Верховного главнокомандующего, господина Президента Ильхама Алиева. Когда объявили об освобождении Шуши, первое что пришло в голову: «Еду!!!». Потому что на протяжении всего времени пока она была оккупирована, я мечтал вновь оказаться там. В моих воспоминаниях она всегда оставалась гордой в своей красоте: изумительно красивые витражи шебеке, мечеть Ашагы Говхарага, место, где покоится Вагиф. Которую я вновь посетил уже в рамках всесоюзного симпозиума, организованного Гейдаром Алиевым, а я был в московской делегации писателей, приглашенных на это мероприятие. Гейдар Алиевич предложил разделить всех гостей на четыре группы, которые были направлены в разные районы республики. Так вот я очень хотел попасть в Карабах, что и случилось. Мне посчастливилось тогда увидеть Шушу, которая обновлялась благодаря его государственному гению: на тот момент современные здания, величественный мавзолей Вагифа, отреставрированные старые церкви…

- А в этот раз?

- Увы, после освобождения я пока так и не смог посетить Шушу, в которой бывал в мирное время. Я несколько раз был в Карабахе. После одной из поездок написал очерк, который выдержал за полвека несколько изданий. Помню одну из своих командировок в Шушу в мою бытность корреспондентом «Молодежи Азербайджана» по заданию главного редактора. Понятно, что в те времена, отправным местом был нынешний Ханкенди. Газета была органом Центрального комитета комсомола, а я молодым и целеустремлённым, а сама газета имела возможность обличать негативность на местах. Так вот по приезду в столицу НКАО я был встречен торжественно и величаво со всеми тогда принятыми «политесами» со стороны комсомольских руководителей. Несколько дней принимающая сторона всячески пыталась отвлечь моё внимание от главной цели моей командировки – Шуши. И, уже несколько потеряв терпение от разнообразных объяснений почему мне не стоит туда отправиться, в достаточно резкой форме потребовал не чинить мне препятствий. И в конце концов, я таки оказался в Шуше. Уже многие годы спустя, вспоминая ту ситуацию, пришло понимание подобных «шагов»: не было заинтересованности в развитии единственного азербайджанского района на тот момент на территории НКАО, и финансировался он практически по остаточному принципу, потому что, видимо, уже тогда прослеживалось «местничество по национальному признаку». И словно вопреки тому, я писал материалы про Шушу, ее настоящее и будущее. Про целебные воды Карабаха, её изумительные бальнеологические свойства… А когда после оккупации наших земель, мой очерк вновь опубликовали, я сделал приписку к нему, что действительно развитие Шуши и Карабаха началось с момента, когда к власти пришёл Гейдар Алиев. Так что, если представится возможность, непременно исполню мечту и поеду в Шушу.

- Почему «если»?

- Когда мы говорим о будущем, сослагательное наклонение никогда не помешает. Ведь говорить «если», применяя к еще не произошедшему, вполне уместно и ничего в этом нет предосудительного. Мало ли как сложатся обстоятельства. А вот к прошлому, таковое не приемлемо.

- Так ведь литература, в какой-то степени, обращена в будущее…

- Вы затронули очень интересную тему, которая меня всегда волновала и волнует. Дело в том, что разделение мира на условных «физиков и лириков» оправдано в какой-то мере. Подобное восприятие мира людьми существует. Рассматривая, к чему привело развитие «физики», а я имею в виду технологии, естественные науки и иже с этим, меня всегда поражало и огорчало, что наивысшие успехи в научных достижениях наблюдаются в области создания оружия. Там самые передовые технологии. Самые лучшие умы работают на эту область. Неужели ради поиска наивыгоднейшего уничтожения себе подобных и стоит посвящать себя науке? Хотя, так повелось со времен первобытных людей, когда человек придумал лук и стрелы, не только чтобы добывать пропитание, но и насильно забирать территории для благоприятного существования. Я не говорю, что «физики» всей своей деятельностью призывают к убийствам. Но волей-неволей то, над чем они работают, создают и совершенствуют, далеко от созидательной мысли. Не стану спорить, что их изыскания способствуют технологическому прогрессу. Например, осваиваем ближний космос и «замахнулись» на далекие галактики. Но наибольшим признанием почему-то пользуются именно достижения в разработках любых видов оружия.

А что «лирики»? Они как призывали к добру и любви, призывали чтобы люди относились друг к другу так как заповедовал нам Всевышний, создавший нас одинаковыми изначально... Не было у него деления на национальности и народности. Он создал Человека! Я всегда вспоминаю слова одного из поэтов, писавших, что он понимает, что стихи не остановят летящую пулю или падающий снаряд, но если кто-то перед выстрелом задержится послушать строку моего стихотворения, то значит на это время я приостановил убийство. Да, Достоевский недаром утверждал, что красота спасет мир. И пусть она это так и не смогла сделать, но попытку-то делала!

- А мир спасти ещё можно?

- Если жить, думая, что этого сделать невозможно… даже с научной точки зрения… Знаете, из телевизионных программ я смотрю передачи про космос, занимающий огромное место в сфере моих интересов. Как зарождаются звезды, как появляются вселенные, что такое большой взрыв и еще множество самых разнообразных тем. Один из моих любимых каналов «Тайны галактики». Мне вспоминается, как несколько лет назад, моя маленькая внучка стала свидетельницей моего разговора с кем-то из домашних, что через пять миллиардов лет, Солнце погаснет и жизнь на Земле прекратит свое существование. Так вот она просто расплакалась, а на вопросы о причине слез, спрашивала в ответ о том, как же будет тогда. И на увещевания, что этого она никогда не застанет отвечала, что ей жалко Землю. Потому что в детях добро незамутнено.

- Так что такое «добро»?

- Это очень сложный вопрос… Мне трудно на него ответить… Хотя на какие-то вопросы я все-таки пытаюсь отвечать в стихах. Например, «Добро и зло – два стога сена, а буриданов ослик – человек. Он должен выбрать непременно одно из двух. И так из века в век». Так вот человек в вечном выборе. По какому идти пути? Что выбрать добро или зло? Ведь в нем заложено и то, и другое. И чему отдается предпочтение, то и возобладает в нем. У Станислава Куняева есть стихи о том, что добро должно быть с кулаками. Но это весьма спорно. Потому что тогда добро теряет свою суть.

- А как тогда защищаться?

- Тоже сложный вопрос… Добром! На выбор каждого остается, стоит ли слепо следовать словам Иисуса Христа «кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую». Но, когда на зло отвечают злом, то оно увеличивается. И это факт! Ситуация, которой охвачены страны, ввергнутые в военные конфликты, говорит сама за себя. При этом, как я понимаю, отвечая злом на зло, люди исходят из понятия добра. Потому что, выкорчевывая зло, расчищают дорогу добру. Вообще любопытно… Был такой богослов и философ Блаженный Августин, один из отцов Западной Церкви, который в своем «О граде Божием» высказал мысль о том, что присутствие Дьявола – это отсутствие Бога. Так вот перефразируя, можно сказать, что зло само по себе есть отсутствие добра. Образовавшаяся пустота, не заполненная последним, сразу же оккупируется первым. Так и в человеческих отношениях…

- Так давно уже доказано, что в моменты сомнений или тревог стоит обратиться к книгам. Их бумажному воплощению, а не цифровым аналогам…

- Это вообще беда… В моей личной библиотеке множество книг, которые я прочел практически все. Мой друг потрясающий философ, написавший две книги «Духовная свобода бытия» и «Социальная свобода бытия», был приятно удивлен, что я прочел и их, как только случилась наша философская беседа и я обращался к этим его трудам. Любовь к чтению у меня случилась в пять лет, когда старший брат меня привел в библиотеку. Так вот пока мне оформляли выданную мне книгу «Теремок», я ее прочел еще до того, как заполнили формуляр. На просьбу выдать мне сразу другую, получил «Мойдодыра», которого там же и прочел. Помню, как чуть не расплакался от обиды, когда библиотекарь поставила под сомнение мое утверждение, что обе книги мною были прочитаны. Так вот к своему глубокому сожалению, тяги к чтению за растущим поколением не замечаю. Но как при этом они владеют современными гаджетами! Моя самая младшая внучка часто помогает мне с ними.

- Литература под натиском технического прогресса уходит в прошлое?

- Нет. Ошибочно так думать. Это искусство, которое никогда не уйдет в прошлое. Люди всегда стремились стать его частью. Сегодняшний день наглядное подтверждение этому. Виршислагателей - а я специально не говорю «поэтов» - в десятки раз больше, чем было раньше. Многим кажется, что если суметь срифмовать одну строчку, то сразу можешь претендовать на тезоименование поэтом. Посмотрите вокруг, я уже не говорю про сетевые ресурсы… Все пишут!

- Графомания расцветает?

- Однозначно! Порой приходится уходить от ответа, если человек тебе близок и дорог, и откровенность его может оскорбить или обидеть. А иногда приходится «резать правду-матушку»… Не раз я на таком «погорел», когда меня просили написать рецензию. Так вот, просмотрев предложенные «литературные изыски», я отказывался, аргументируя тем, что писать правду не могу, дабы не становиться врагом автору, если тот входит в дружественное число людей. Просто стараюсь оставаться честным или предпочитаю промолчать, оставляя право на адекватность восприятия написанного самому автору. Только ведь графомания процветает и сколько гордых литераторов презентуют свои «шедевры»! Хотя и за границей ситуация не менее грустная…

- А может подобное сродни некоей форме терапии от всего происходящего в мировых реалиях с агрессивным «геном»?

- Я говорил и говорю: «Хочешь писать? Пиши!». Я просто не называю рифмоплетов поэтами! Хочешь через стихотворную форму освободиться от каких-то внутренних треволнений, накопившихся проблем? Бога ради! Двумя руками «за»! Но не надо выносить свои усилия в свет. Отвел душу и спрячь ото всех. Не заставляй других «вляпаться»… Даже при том, что сегодня понятие искусства приобрело весьма широкое понятие. Аристотель, живший более 2400 лет назад, разбирая искусство, пришел к выводу, что высшее из искусств, даже не музыка, которой я отдаю предпочтение, это – поэзия. Что такое писательский труд? Это проще простого! Это нужные слова расположить в нужном порядке! Все! Любое стихотворение подтвердит эту формулу. Не важно стихи это или проза. И все равно вопросы, как рождается настоящая литература, остаются безответными. Возьмем четыре тома «Войны и мира», создание которых даже теория вероятности не может объяснить феномен этого произведения! И стихи не исключение, только один Пушкин сколько вызывает интереса по сей день! Просто расположил слова в нужном порядке. Но в том то и чудо, как найти эти слова и выстроить друг за другом? Что для этого надо сделать? Я часто задумываюсь над этим вопросом. В одном из интервью я обмолвился, что: «Творчество – это разговор с Богом». Разве без этого появились бы «Хамсе» Низами, «Божественная комедия» Данте, произведения Шекспира? Так я пришел к выводу, что только в разговоре с Всевышним рождается тот самый правильный порядок в словах. И всегда сам задавался вопросом, состоялся ли у меня такой разговор? Вот только на него я так и не ответил. Хотя мне уже много лет и, казалось бы, ответ должен был быть найден, но по сей день остался открытым. Может внутри где-то я нашел-таки его для себя, но не могу с уверенностью подтвердить таковое. Окончательное решение остается за читателем. Мое дело – писать. Я пишу не для оценки со стороны, а для себя самого. И именно в этот момент и случается это высшее таинство беседы. С кем? Может быть с Богом… Все может быть… Хорошо если это так… Наверное потому и поместил в свой настоящий двухтомник первые две главы поэмы «Бог, Сатана и Человек». Я не уверен закончу ли я ее… И, хотя работа над ней продолжается, но я захотел, чтобы она даже в таком незавершенном виде увидела свет. Жизнь продолжается…