Гамида Омарова – советская и азербайджанская актриса, заслуженная артистка Азербайджанской ССР, народная артистка Азербайджана, президент Гильдии киноактеров, секретарь Союза кинематографистов Азербайджана. С 1977 года Гамида Омарова снялась в более чем 30 фильмах, став наиболее успешной азербайджанской актрисой 80-х. За пределами Азербайджана она известна ролью Телли в фильме «Не бойся, я с тобой».
О том, как судьба привела ее в кино, Гамида Омарова рассказала корреспонденту АЗЕРТАДЖ.
- Гамида ханым, недавно у вас состоялся творческий вечер. Расскажите, как он прошел?
- Великолепно! Обычно говорят, что люди искусства не особенно дружат между собой, завидуют друг другу, не очень радуются успехам друг друга… Но я даже словами не могу выразить то, что увидела на своем вечере, я такого не ожидала! Выступали народные и заслуженные артисты, мои партнеры по фильмам и спектаклям, мои сокурсники. Мне, конечно, было приятно услышать столько теплых слов от них. В зале среди зрителей было очень много родных, близких мне людей: мои друзья, коллеги, мои студенты… Вечер продолжался четыре часа – люди не хотели уходить! Даже организаторы потом сказали, что у них такого еще никогда не было.
- Когда мы с вами за неделю до вечера разговаривали по телефону, вы сказали, что планируете пообщаться с залом. Это удалось сделать?
- Удалось! И это было огромное удовольствие и дало мне столько энергии, такой внутренний заряд. Очень отрадно, что организаторы дали мне возможность пообщаться с людьми. Так было в советское время… Мы ездили по районам, общались с народом, показывали им фильмы, выступали со стихами или отрывками из пьес. Это было такое удовольствие и для зрителей, и для нас. Актеры были среди народа! Потом, к сожалению, мы забыли эту традицию.
- А вообще в чем миссия актера, Гамида ханым?
- Служить народу, только не себе. И если актер действительно творческий человек, если он любит свою профессию, он никогда не бросит ее. В разные периоды мне предлагали роли сомнительного характера, я отказывалась. Я говорила – это не для меня, меня люди знают другой, у них обо мне сложилось определенное мнение, и я не могу их подвести.
- А было ли у вас когда-то ощущение, что ваша миссия каким-то образом предопределена?
- Да. Я к этому постепенно пришла. Наша жизнь – это в каком-то смысле сценарий, но сценарий, написанный не нами. Вот говорят – судьба! Или – случайность… А я считаю, что ничего не бывает случайно.
- И ваше имя тоже ведь было выбрано не случайно. У него очень интересная история, правда, она трагичная… Ваши родители потеряли до вас двоих детей. А когда вы родились, они совершили паломничество.
- Да. Тогда была эпидемия дизентерии, многие дети умирали... Так в семье потеряли и сына Рафика, и дочку Алагез… Родители отвезли меня к святилищу Суфи Гамида. Туда многих детей возят. Там есть каменная скульптура верблюда. Моим родителям сказали - положите ребенка под верблюда, и если она перестанет плакать и уснет, то останется в живых. А я плакала, кричала без конца. А когда меня положили под скульптуру, я вдруг успокоилась. И осталась жить. И назвали меня Гамида.
- А ведь «хамид» в переводе означает «прославленный, знаменитый». Вы верите, что имя как-то определяет судьбу человека, его характер?
- Верю.
- Тогда такой вопрос – вы ведь изначально поступали на филологический факультет. А после первого курса вдруг поступили во ВГИК. Почему?
- У меня была очень строгая мама. Сейчас я ставлю себя на ее место и понимаю ее. Она потеряла двоих детей. Родилась я. И вот она с маленьким больным ребенком на руках едет к святыне в надежде, что хоть этот ребенок выживет. Ребенок выздоровел! И мама была очень строгой ко мне. Этим она меня оберегала – теперь я это понимаю. Она хотела, чтобы я стала врачом. В то время, если ты получал золотую медаль – а я шла на золотую медаль - можно было поступить на медицинский, сдав только один предмет – биологию. Я маму слушалась! И учила биологию, хотя не любила этот предмет.
Меня всегда больше привлекало творчество – это у меня от папы. Хотя сама мама прекрасно пела, но в свое время братья не дали ей заниматься музыкой… Получилось так, что мою золотую медаль отдали другому ученику, и я не подала документы на медицинский. Тогда я стала думать – куда же мне срочно поступить? Ведь я не готовилась к другим экзаменам, только к биологии. И я смогла поступить на филфак. Но там я чувствовала себя не в своей тарелке, хотя училась хорошо. Я скучала. И я чувствовала, что у меня совсем другое предназначение. Но я даже не думала о том, чтобы становиться актрисой! (Смеется.)
- Как же получилось, что вы поступили на актерский факультет?
- В один прекрасный день, я увидела по телевизору выступление Гасана Сеидбейли, председателя Союза кинематографистов Азербайджана, известного режиссера – и вот он говорит, что в Москве открывают факультет актерского мастерства, где смогут обучаться и азербайджанские студенты. И я поступила туда не потому что хотела быть актрисой – я хотела вырваться из жизни, в которой мной постоянно управляли. Все 17-18 лет. Это нельзя, то нельзя. Когда я поступила и сказала об этом маме - ой, что тут было! Я три ночи плакала, не ела, не спала, просила, умоляла ее на коленях. И я ее убедила. Теперь я ставлю себя на место мамы – я бы свою дочь не отпустила. Все наши родные тогда удивились, как она могла меня отпустить?
- А может быть она вспомнила свои чувства, когда ей не дали заниматься музыкой?
- Может быть, может быть. Но это плохо повлияло на нее… Она очень сильно скучала. И потом после окончания института я начала замечать какие-то странности в ее поведении. А потом это стало прогрессировать, и к 70-ти годам у нее началась амнезия.
- А почему вы на себя это берете? Это же может быть природное, наследственное.
- Нет, я чувствую себя виноватой. Ну так же не может быть, чтобы мать каждый день отправляла своему ребенку письма. В течение четырех лет! И каждый раз одно и то же писала: о себе заботься, сладкий чай пей, теплее одевайся – холодно же в Москве…
- Почему нет? Может. Это материнская любовь.
- Ну вот такая любовь на нее сильно повлияла. И я очень долго мучилась. И не могу уже долгое время избавиться от этих чувств…
(Какое-то время мы молчим.)
- Так вот – я и не думала, что буду актрисой, когда поступила. Я говорила, что потом стану режиссером. И я правда хотела стать режиссером. Но, как сказал мой педагог Евгений Семенович Матвеев, народный артист СССР – многие приходят сюда иногда совсем по другим причинам, но актерская профессия – это болото! Она так затягивает, что оттуда потом не вырваться. Действительно, так и случилось со мной.
- И в итоге вы стали одной из самых востребованных актрис 80-х годов – это фантастика! Человек, который не собирался быть актером, стал звездой. Пишут, что у вас были съемки в трех-четырех фильмах одновременно. Это же сумасшедший график!
- Да, в год было по 3-4 фильма. Я была то здесь, то в Гахе, то в Душанбе…
- Каково это было, Гамида ханым?
- Это была сказка!
- Вы верили в то, что происходит?
- Нет! Времени не было думать об этом! (Смеется).
- Но как же вы достигли такого результата?
- Первые полгода после окончания ВГИКа меня вообще не снимали. А потом меня заметил Октай Миркасимов. Мы показывали дипломный спектакль в нашем актовом зале на киностудии, и Октай на нем был. После он подошел и сказал, что будет снимать фильм «Хочу понять» по поэме Наби Хазри, что там есть роль дочери профессора. Но он хотел снимать настоящую дочь профессора, у него был кандидат. И попросил, чтобы я, как вгиковка, поработала с ней. Роль была очень сложная… Но я от души работала с этой девушкой. А потом Миркасимов сказал, что все же хочет снимать меня. И в Азербайджане меня утвердили. Но не утвердили в Москве…
А тогда все телевизионные фильмы нужно было утверждать в Москве. И Октай сказал – нет, я буду снимать Гамиду, позвольте провести вторые пробы. А вторые пробы нужно было ждать месяц! Месяц простоя! Для фильма – это очень много, это огромные расходы. Но времени он не терял и снял меня в «Мозалане» с Эльденизом Расуловым. Так что дебют у меня получился в «Мозалане». А после вторых проб пришел ответ, что меня утвердили на роль. И это был первый режиссер, который настоял, чтобы я снялась в его фильме. И я за эту роль получила премию. Спасибо Октаю Миркасимову огромное. Это судьба, что меня там сняли – вот, опять судьба, видите?
- А фильм «Не бойся я с тобой»! Он ведь тоже судьбоносный. Можно ли сказать, что роль Телли была знаковой?
- Можно. А я даже вот что расскажу. Этот фильм показывали, когда мы поехали в Чехословакию на декаду азербайджанского искусства – нас было человек пятьдесят от Азербайджана: и певицы, и музыканты наши знаменитые. Мы поездом поехали в Прагу. Открытие фестиваля начали с показа фильма «Не бойся, я с тобой!». Его до этого уже показывали по чешскому телевидению, этот фильм все знали. И когда объявили, что в зале находится актриса, которая сыграла роль Телли, это было нечто… Я такую реакцию в Азербайджане не видела! Они все встали и начали аплодировать, представляете?
- Удивительно! А каково вам было «вернуться» в этот фильм – на съемочную площадку «Не бойся я с тобой-2»?
- Я очень не хотела сниматься там…
- А как же без Телли?
- Так в том-то и дело, что там почти нет Телли! Когда я прочла сценарий на 400 страниц и поняла, что Телли только в двух сценах, я очень удивилась. Телли была бойкой девушкой. Она ослушалась своего отца, бека, такая строптивая! И тут крадут ее дочку, а она остается в стороне? Со своим вышиванием? Это не Телли! Сделали бы из нее героя, которая пошла бы со своим мужем спасать дочь, – вот это был бы сюжет! У нас на экране бы наконец появилась героическая женщина в приключенческом фильме. А еще я в тот год потеряла маму… И мне было не по себе. Так что я совсем не хотела сниматься. Но и Полад, и Гусман хотели, чтобы я участвовала. И из-за бывшей команды я пошла на это. Но, к сожалению, фильм не получился.
- Гамида ханым, вернемся в 80-е. Вы самая успешная актриса страны, вы снимаетесь, все расписано на год вперед: у вас работа в трех-четырех фильма одновременно. И тут распадается Советский Союз… И киностудия приходит в упадок. Каким это время было для вас?
- Ужасным! Даже вспоминать не хочу. Все востребованные актеры остались не у дел. У меня на руках был маленький ребенок, муж потерял работу, я не снимаюсь…
- Как вы это выдержали?
- Я пошла работать в Союз кинематографистов, которым тогда руководил Рустам Ибрагимбеков. Меня пригласил туда Расим Балаев, в то время он был первым секретарем Союза кинематографистов. Я стала заведующей творческих секций. Я честно выполняла свою работу, но мы все были в ужасе – фильмы не снимаются! И вот в один прекрасный день меня увидел на улице Сеймур Эльсевер, молодой журналист. И он сказал мне, что у них при телеканале «Лидер» будет действовать газета «Наш век» и спросил, смогу ли я писать небольшие заметки о своих партнерах по фильмам. Я пришла домой, как сейчас помню – был четверг, села за стол, взяла ручку и сказала себе, что буду писать о Гасане Мамедове, он был моим первым партнером, играл моего отца в фильме Октая Миркасимова.
Пытаюсь писать - не пишется. Ну не идет! И тут внезапно я начала писать о своих детских воспоминаниях: как мне было 15 лет, и мы с мамой пошли в больницу навестить наших родственников. Во дворе ко мне подошел мужчина и спросил, что я тут делаю. Я ответила, что жду маму. Он спросил – а кем ты хочешь быть? Я ответила, что не знаю, что пока учусь в школе. А он сказал - у тебя большие красивые выразительные глаза, я бы тебе посоветовал стать актрисой. Оказалось, что это был актер Рза Афганлы. Он сказал: запомни мои слова, ты будешь хорошей актрисой! И я написала об этой истории. И когда газета вышла, оказалось, что она вышла в день, когда Рзе Афганлы исполнилось 100 лет. А потом, конечно, я и про Гасана Мамедова написала. И пошло-поехало, я стала писать заметки о своих воспоминаниях, но писала я их образно, как сценарии. И обязательно с юмором!
- А вам не кажется, что то, что произошло, вас как будто подтолкнуло к писательству?
- Да. И это все «Гамида». Имя предопределило мою судьбу. Все взаимосвязано. Этот тяжелый период не просто так был мне дан. Все идет по сценарию Всевышнего.
- С 2006 года вы президент Гильдии киноактеров.
- Да, мы создали ее благодаря Джамилю Гулиеву, он натолкнул меня на эту мысль. И мои подруги: покойная Фарганэ Гулиева и Сона Микаилова - они сделали все, чтобы я создала эту гильдию. И я являюсь ее президентом.
- Как вы можете оценить ситуацию с современным кинематографом в Азербайджане?
- Сейчас у нас новый министр – Адиль Керимли, и недавно был проведен питчинг. То есть то, что практикуют на Западе и в Европе, начали практиковать и у нас. Создали комиссию, которая рассматривает заявки на фильмы, читает сценарии и решает, какой фильм запустить. Президент Ильхам Алиев выделил средства на развитие кинематографа, и наши кинематографисты решили уделить внимание студенческим фильмам и дебютам. Я это очень приветствую. Это очень хорошая инициатива, потому что это поможет кинематографу будущего. Наше новое поколение будет у дел, они будут стараться, они будут искать темы, они будут действовать. Ну и, конечно, отдельный питчинг будет проводиться для тех, кто у нас сейчас работает в кинематографе.
Есть немало талантливых людей, которых я лично знаю, уважаю, смотрю их фильмы. Но нужно сделать так, чтобы эти фильмы смотрел народ – чтобы они были и интересными, и идейными, и конкурентоспособными. Почему, например, Тарантино или, допустим, братьям Дарденн и другим представителям кинематографа удается снимать одновременно и авторское, и коммерческое кино? И если есть мировые примеры, то мы тоже можем снимать аналогичные фильмы. Мы должны помочь талантливым людям создавать идеологические фильмы, которые будут интересны. Правда там, где идеология, коммерческая сторона отходит на второй план… Но в этом направлении нужно работать.
- А что нужно сделать для того, чтобы азербайджанский кинематограф вышел на международный уровень?
- Надо поддержать энтузиазм молодых ребят. Если они снимают, если у них это хорошо получается, надо сделать так, чтобы они не зависели от государственных заказов. Чтобы они создавали свои компании, и на этой основе у нас кинематограф будет развиваться самостоятельно. Но сейчас их надо поддержать! А когда они пробьются, в дальнейшем они уже сами станут и «спилбергами», и «копполами». Конечно, 80% того, что снимается - это не произведения искусства. Но есть интересные ребята. И вот на них нужно делать ставку. И побольше создавать новых проектов.
- Как вам кажется, что уникального мы можем внести в наши фильмы, чтобы они были интересны миру?
- Нашу национальную культуру. Как это всегда делали грузины. В советские времена грузинские фильмы всегда выделялись. А почему? Потому что они на запад не ориентировались, они ориентировались на грузинский менталитет. У нас столько интересных тем! Вот мы должны о себе снимать фильмы. И не американских актеров приглашать, а наших. Вот тогда мы продвинемся вперед. Нашу музыку разве создают иностранцы? Наши литературные произведения пишут иностранцы? Картины? Нет, мы сами это делаем. И с кино должно быть так. В кино возможностей больше. И тем у нас много. Просто надо эти темы преподносить.
- Гамида ханым, а у актеров как обстоят дела?
- Помните, я рассказывала про Чехословакию? Как мне аплодировали чехи? Вот я тогда поняла, что для них актер – это что-то большее. И не только для них: на Западе, в Болливуде, везде актер – это нечто! У нас такого нет. У нас актер не чувствует себя звездой. Да, популярным чувствует, но не звездой. Актер и зарабатывает не так много, и это очень зависимая профессия. Актер всегда должен быть при деле, чтобы его знали, узнавали. Поэтому наши актеры вынуждены были пойти в сериалы. И нас по сериалам знают больше, чем по фильмам. Например, меня младшее поколение знает, как тетушку Шафигу – я ее шесть лет играю в сериале «Ata Ocağı», они даже не знают, как меня зовут (смеется). И когда мне говорят, что не надо в сериалах сниматься, я не согласна. И на Западе, и в Голливуде известные актеры снимаются в сериалах. И нам надо продвигать наши сериалы. Многие народные артисты пришли развить этот сектор, и я в том числе. Кроме того, здесь есть еще и материальная сторона – ведь актеру нужно зарабатывать.
- Гамида ханым, какая роль ваша любимая?
- Одна из моих любимых ролей - это роль Чинары в фильме «Хочу понять». Конечно, Телли. И еще мне очень нравится сцена смерти Афаг, которую я сыграла в фильме «Низами».
- А какую роль вы бы хотели сыграть в кино или театре?
- В кино я уже, наверное, буду играть только матерей и бабушек (Смеется). А в театре…
- А в театре возможно все!
- Да (смеется). Я когда-то мечтала сыграть Мирандолину из «Хозяйки гостиницы». Но время прошло… Мне иногда просто хочется написать сценарий о маме и снять по нему короткометражный фильм… Ей очень хотелось, чтобы я написала сценарий про актрис! Тех, с кем я сама хорошо знакома. Но не все, что мы хотим, удается.
- А может удастся?
- Будем надеяться! То, что должно случиться - случится.
P.S. Наша беседа проходила в кафе. За соседним столиком сидела молодая пара. Краем глаза я видела, что они поглядывают на нас.
Гамида ханым ушла первой – она спешила на другое интервью, а молодой человек и девушка подошли ко мне. Девушка нерешительно спросила: «Извините, а эта ханым ведь актриса, да?» «Да», - ответила я. «Она же играла в том старом фильме? – вмешался парень. – В фильме «Не бойся, я с тобой!» Это же она? Телли!»
«Гамида ханым! – подсказал подошедший официант. – Гамида Омарова». Я улыбнулась и кивнула.
Так что, Гамида ханым, вы не «тетушка Шафига», нет. Вы – наша Телли. И мы знаем, как вас зовут.
